Про соотношение смертности и рождаемости, про увеличение пенсионного возраста и «материнский капитал», про трудовую миграцию в интервью профессора кафедры общественного здоровья и здравоохранения Медицинского института ТГУ имени Г.Р. Державина, председателя комиссии по здравоохранению демографической политики и экологической безопасности областной Общественной палаты Тамбовской области Сергея Николаевича Симонова.

- Последнее время о демографии говорится очень много. Эта проблема наша или общемировая?
– На самом деле то, что мы сейчас видим, это отражение общемировой тенденции. Дело в том, что в демографии как науке есть такое понятие, как «демографический переход». В процессе того, как страны переходят по пути цивилизационного развития к определенному уровню своего социально-экономического развития, формируется такая модель воспроизводства, при которой относительно низкая смертность сочетается с низкой рождаемостью. Таким образом, это общемировая тенденция, и можно сказать, что в странах Европы так же сформирована однодетная модель семьи, как и в нашей стране. Но в нашей стране она появилась чуть позже. У нас в Тамбовской области, например, показатель, который характеризует состояние баланса естественного прироста населения, составляет 1,4 ребенка на семью. То есть получается, что у нас в семье менее двух детей. Подсчитано, что для простого замещения поколения родителей необходимо чуть больше двух детей.

– Страна переходит на новый путь цивилизации, развития общества. Такой демографический спад, он чем опасен и насколько?
– Несмотря на то, что это общемировая тенденция, в каждой стране этот процесс демографического перехода проходит более или менее конфликтно. К сожалению, в нашей стране по различного рода причинам, в первую очередь социально-экономическим, этот процесс проходит более конфликтно, более обостренно. Я имею в виду социально-экономическое неблагополучие, которое было, например, в 90-е годы.
В 90-е годы у нас рождаемость пошла вниз большими темпами, а смертность оставалась на достаточно высоком уровне и некоторые годы даже росла. Вот этот перекрёст называется «русский крест». Здесь можно сказать, что это в такой же степени «русский крест», как и «шведский крест», например, «норвежский крест» и так далее. Эти страны раньше нашего прошли этот период, в середине и конце ХХ-го века, и на сегодняшний день у них на относительно низких уровнях находятся и смертность, и рождаемость. В развитых странах наблюдается нулевой прирост населения, когда количество рождаемости равно количеству смертности.

– Почему стали мало рожать? Почему стали много умирать?
– Здесь очень много причин, но самая главная, самая фундаментальная причина и основная проблема – это недостаточный уровень социально-экономического развития. Есть почти прямая зависимость – чем выше социально-экономический уровень, тем в большей степени семья хочет реализовать свои репродуктивные установки. Развитая популяция, развитое общество стремится к тому, чтобы родить, как минимум, двух детей. Здесь есть общецивилизационное давление, которое состоит в том, что в отличие от XIX века, от начала ХХ-го сейчас вывести ребенка на достаточный социально-экономический уровень стоит дороже, чем это было раньше. Когда наши бабушки рожали по 12 детей, не было особых проблем. Они росли сами по себе, в большой патриархальной семье, и потребности были не очень высокие. Сейчас потребности завышены, и социально-психологически это основывается на том, что любые родители всегда хотят, чтобы ребенок достиг их социального уровня и пошел бы дальше. А для этого в каждого ребенка нужно вкладывать достаточное количество средств, поэтому семья искусственно ограничивает рождение следующих детей.

– А последние меры, которые были применены тот же «материнский капитал», насколько действенны?
– Меры действенны. Они применялись и 15–20 лет назад. Они позволяют простимулировать рождаемость. Речь идет о периоде окончания существования СССР, когда были государственно закреплены выплаты на рождение ребенка. Рождаемость в тот период повысилась. Но это палка о двух концах. Материнский капитал – это нужная, необходимая мера. Но сама идеология материнского капитала имеет, с моей точки зрения, ряд дефектов. Во-первых, это стимуляция вторых, третьих и последующих родов. «Материнский капитал» не выплачивается на рождение первого ребенка. У нас возникло такое противоречие: появление первенца семья откладывает на потом. Те женщины, которые собирались рожать второго, третьего и последующего ребенка позже, при наличии «материнского» капитала, родили сейчас. И возникает так называемый эффект, который известен в демографии как «правило компенсации». То есть когда рождаемость повышается в результате этой стимуляции, а потом она имеет высокую степень вероятности уменьшиться.
В 2011 году рождаемость в Тамбовской области снизилась, на 300 младенцев родилось меньше. Если говорить в целом, то можно сказать, что все демографические процессы очень инертны, комплексны. И когда государство и общество в целом искусственно вмешиваются в эти процессы, то можно получить сиюминутный эффект, как, к примеру, всплеск рождаемости. Но потом, в виде компенсации, она может быть снижена.

– Ваш прогноз на ближайшие 5–10 лет: как будет развиваться демографическая ситуация в России в целом и в Тамбове в частности?
– Мой прогноз состоит в следующем. И в последние 10 лет, и в дальнейшем смертность населения, как это происходит, например, в Тамбовской области, будет медленно снижаться. Рождаемость будет стабилизирована на уровнях, которые будут пытаться приблизиться к уровню простого воспроизводства, то есть к уровню рождения двух детей в семье. Но я считаю, что только стабильное развитие страны обеспечивает естественное течение процессов воспроизводства населения, именно они являются гарантом демографического благополучия.

– Сейчас активно обсуждаются вопросы о пенсионной реформе, о пенсионном возрасте. На какие возрасты пенсионная нагрузка будет ложиться неимоверным грузом? 
– Демографическая нагрузка в нашей стране растет. Проблема здесь состоит как раз в другом демографической явлении, которое называется «постарение населения». У нас очень много лиц пенсионного возраста, потому что эффективно работает система здравоохранения, сохраняются жизни, количество стариков растет, но их кому-то нужно кормить. Я думаю, в ближайшие годы наша страна столкнется с тем, что пенсионный возраст будет увеличиваться так же, как сделали, например, в Японии и в подавляющем большинстве стран Европы. Количество населения, занятое в сфере производства, обеспечивает всё остальное население, которое ещё пока не трудоспособно либо уже пенсионного возраста. Я думаю, что так или иначе эту болезненную проблему придется решать.

– Через сколько лет наступит пик постарения населения?
– Это медленно протекающий процесс. Из года в год население становится всё более и более старым. Я думаю, что лет через пять возникнет острая необходимость по увеличению хотя бы на два года пенсионного возраста. Это будет в такой степени сильное давление, что правительство будет вынужденно принимать какие-то меры.

– А через те же пять лет количество младенцев увеличится?
– Специалисты, которые консультируют наше правительство, говорят о том, что необходимо увеличить выплаты по рождению ребенка. Это уже универсальный подход, который охватывает и рождение первенцев, и рождение последующих детей. Здесь глубинная проблема состоит в том, что в долевом распределении количество детей не одинаково. То есть первенцы составляют где-то процентов 55-56 от всех рожденных. Поэтому если простимулировать этот вопрос, то тогда количество рожденных детей будет выше за счет увеличенного количества первенцев. И я думаю, что лет через 15 наша страна придет к такому режиму, который обеспечит простое воспроизводство. Но это то, что касается рождаемости, простого прироста.

– За третьего ребенка у нас платят?
– Закон у нас не совсем полный, он половинчатый. В нем заложено, что это выплаты, которые женщина получает один раз в жизни. То есть она получает либо за второго, если у неё есть первый, либо за третьего, если у неё есть второй. А если рождаются близнецы, то выплаты считаются по одним родам, ровно столько же, сколько и за одного ребенка. В этом законе есть фундаментальные погрешности. Хотим ли мы получить больше детей, или мы ориентируемся на очередные роды. Хотим простимулировать роды или хотим получить детей. Я думаю, что в ближайшее время будут внесены изменения в закон о выплате материнского капитала и будут появляться новые законы и акты, которые обеспечат выплаты на рождение ребенка вообще, для того чтобы увеличить обеспечение семей, которые их родили.

– Идет движение в этом направлении в законодательстве или это пока заморожено?
– Если премьер-министр об этом говорит, значит, речь идет о том, что в недрах правительства и экспертном сообществе созревает необходимость именно таких мер, которые были бы реальными и фундаментальными мерами по обеспечению, но не по стимуляции рождаемости. По большому счету, выплаты материнского капитала – это стимуляция рождаемости. А стабильные выплаты на любого ребенка, начиная с первого, – это фундамент, это,с точки зрения социально-экономической поддержки государства, постоянная основа обеспечения адекватной рождаемости.

– Как мы говорим, тема звучит всё чаще и чаще. Это вопрос о внешней миграции. Мы до сих пор поправляем свое демографическое состояние наследством СССР. На ваш взгляд, такие потоки миграции сколько ещё будут продолжаться? Они будут увеличиваться или они уже иссекают?
– Я считаю, что ещё лет 10-12 эти потоки будут продолжаться. Достаточно сказать, что последние три года в Тамбовской области наблюдается так называемое положительное сальдо миграции. Попросту говоря, количество приезжающих у нас больше, чем количество выезжающих на постоянное место жительства. По 2011 году это 1000 человек в плюсе, которые приехали на постоянное место жительства. Это положительный миграционный прирост. Значительную долю из этой 1000 составляют приезжие из стран Средней Азии и Казахстана.
Я бы особо хотел отметить, что здесь важно строить политику межконфессионального и межнационального общения, что сейчас удается нашей администрации и областной Общественной палате. И пока напряженного конфликта у нас нет, земель много, пустующие деревни есть, поэтому есть, где их поселить.

– Вопрос о миграции село-город. Ничего не изменилось с последних лет? Из деревень всё так же уезжают в город? Или появились новые тенденции? 
– К сожалению, в Тамбовской области тенденция продолжается, хоть она не очень выражена. Но в целом можно сказать следующее. Если в среднем по стране сельское население составляет где-то 13%, то в тамбовской области сельское население составляет около 42%. Поэтому Тамбовская область – это сугубо аграрный регион, с преимущественно сельским населением. Из-за неиспользованных трудовых ресурсов идет другая проблема – это трудовая миграция, когда трудоспособные мужчины уезжают на заработки в крупные города, в первую очередь это Москва, Санкт-Петербург. Это не совсем благоприятная ситуация, потому что специалисты по общественному здоровью, здравоохранению говорят, что эта трудовая маятниковая миграция у нас сопряжена с увеличением количества случаев туберкулеза и заболеваний, передаваемых половым путем.

Илья Кузнецов, http://zfsport.net